Геннадий Борисович Пациенко

Писатель, член Союза писателей России и Беларуси, почётный академик Пушкинской Академии, почётный гражданин Беларуси. Родился 25 августа 1937 года в деревне Зубаки Лиозненского района.

Москвич, но больше живет в родовом гнезде на Витебщине, чем в российской столице. Его материалы часто публикуются в журнале «Белорусская думка». Мы решили познакомить читателей с одним из его литературных этюдов.
Автор более десятка книг, член Союза писателей России и Беларуси, Почётный академик Пушкинской Академии, почётный гражданин Беларуси.

Геннадий Борисович Пациенко родился в деревне Зубаки Лиозненского района. Здесь же окончил 4 класса, а затем семилетку в Добромыслях. Учился в ФЗУ железнодорожников в Витебске. Среднее образование получил в Гродно. С 1954-го по 1956-й годы Геннадий Борисович работал на целине, после чего вернулся в Гродно. Вскоре был призван в ряды Советской Армии. Служил танкистом на Дальнем Востоке. Вдали от Родины по-новому взглянул на родную Беларусь, Лиозненщину, оценил их неповторимость. По возвращении работал токарем на Гродненском заводе «Автозапчасть». Сотрудничал с газетой «Гродненская правда». В те годы её возглавлял Василий Быков. Он обратил внимание на творчество нашего земляка и в 1961 году отправил его на съезд молодых писателей Беларуси в Минск. В этом же году с рекомендательным письмом от Василия Быкова и Ивана Шемякина Г. Б. Пациенко отправился в Москву поступать в литературный институт имени Горького. Несмотря на огромный конкурс (85 человек на место), был зачислен на первый курс, причём единственный из нашей республики.
После литинститута закончил аспирантуру. Работал заведующим отдела редакции журнала «Молодая гвардия», преподавал в литературном институте. С 1972-го по 1980-й год возглавлял редакцию «Роман-газеты». Некоторое время являлся советником Министерства по делам национальностей Российской Федерации. Этот период был тесно связан с Северным Кавказом. Свои наблюдения о «чеченской бойне» писатель изложил в книге «Дни среди молний». За эту книгу в ноябре 1995 года наш земляк удостоен звания Почётного академика Пушкинской Академии. Отдельной книгой в Москве вышла повесть «Пока пуля летит», за которую Геннадий Борисович был награждён серебряной медалью Международного Союза славянских журналистов. По инициативе Г. Б. Пациенко был подготовлен специальный выпуск журнала «Жизнь национальностей» (№ 1, 1997), посвященный образованию союза России и Беларуси.

Для творчества этого писателя характерна искренность. Его произведения о людях разносторонних, нравственных, мудрых, сохраняющих достоинства в самые противоречивые и тяжёлые времена. В 2007 году в Витебске был издан, кстати, впервые на родине, двухтомник Г. Б. Пациенко «Избранное», куда вошло всё лучшее, что было написано автором за годы творческого труда.

В настоящее время Геннадий Борисович живёт и трудится в родных Зубаках. Его произведения продолжают пробуждать в нас добрые чувства.

Дуновение крыльев

Солнце еще не встало, однако багряный свет его уже озарял старый сад, за которым в морозном тумане белели немые поля. И в этот час глухой удар в стену бревенчатого дома разбудил хозяина. Он вышел на крыльцо. Во дворе никого не было. Лишь что-то неразборчивое темнело на суку яблони.

По скрипучему снегу человек приблизился к дереву. С нижних ветвей на него испуганно смотрела сова. Он повернул было назад, чтобы не тревожить птицу. Но послышался сорочий стрекот. Сова упала в снег, и сороки приготовились клевать ее. Подняв замерзшую птицу, человек понес ее в дом.

Он положил сову в картонную коробку, укутал теплыми шерстяными носками. Но этого ему показалось мало. Через соломинку он попытался влить ей в клюв теплого молока. Сова не шевельнулась. И тогда человек решил отогреть ее у себя на груди под овчинным полушубком. И действительно, скоро почувствовал слабое движение. Он постелил на дно коробки сенца, вновь опустил туда птицу и прикрыл от света деревянным поленцем. Совсем скоро сова очнулась и с удивлением обвела взглядом непривычное гнездовье. Человек покормил ее кусочками сваренного вкрутую яйца. Ложечкой он вливал ей в клюв слабый зеленый чай. Сова сглатывала каплю за каплей, распахнув темно-агатовые глаза. Потом он угостил ее мерзлой курятиной. Но тут сова поникла, зажмурилась, норовя повернуть головенку к жарко топящейся печи. Человек встревожился, подумав, что от холодной еды птице стало хуже. Но ближе к сумеркам в доме послышался непривычный шорох: сова разглаживала оперение, водила клювом по краю коробки. Человек обрадовался, отогнав любопытствующую кошку.

Спустя два дня сова уже садилась на руку хозяина, освоившись, летала по дому. Соседи, прознав о пернатой гостье, принесли мясной вырезки и предложили держать сову в металлической клетке. Но птица сразу поранилась, из клюва потекла кровь – железные прутья пришлись ей не по душе. Расстроенному хозяину пришлось лечить сову.

А тем временем в окна вливалась разгульная весенняя ширь. Напористый мартовский ветер загулял по полям, затеребил макушки деревьев. Сова с мольбой и надеждой смотрела на человека, тоскуя по воле. А человек все медлил выпускать птицу, опасаясь, что браконьеры застрелят ее на чучело. На всякий случай он сделал ей белую отметину под крылом.

Вскоре выдалась необычная ночь. Беспокойная настолько, что лунный свет будто насквозь пронзал душу, рождая невыразимое очарование тоски. Замерев у окна, хозяин наблюдал разлив лунного торжества. И вдруг ощутил щекотно-прохладное дуновение, будто кто-то задел кончик уха кисточкой или осторожно погладил перышком. Рядом опустилась на подоконник сова. И уставилась в бездонную лунность. А затем послала кому-то такой хвативший за душу вскрик, что человек вздрогнул. Больше он не мог удерживать сову в доме.

На рассвете он перенес на чердак баньки картонный ящик, положил в него кусочки сырого мяса. Но угощение осталось не тронутым. Сова больше не появилась.

…Через некоторое время человек отправился в город. Он сидел в кабине рядом с водителем. Теснились в голове дорожные думы. Внезапно за окном возникла тень ширококрылой легкой птицы. Она летела, почти касаясь стекла.

– Это же моя сова! – изумленно воскликнул человек.

Он узнал ее по белой отметине под левым крылом. Птица заглянула в лицо своему спасителю и, признав его, отпрянула. Она будто бы благословила хозяина и уже затем опустилась на одинокий дуб в поле. С тех пор он часто вспоминал свою пернатую гостью. Мудрая берегиня, где ты сейчас, в каких лесах?

Геннадий Пациенко

Информация и материалы взяты из различных источников.
Администрация сайта оставляет за собой право публиковать статьи в изложении или в сокращенном виде.