 С Раисой Владимировной Кублицкой я намеревалась поговорить прежде всего о ее военном прошлом.
Вокруг цветущий лен
Однако вышло так, что накануне глава правительства рассказал телезрителям о намерениях государства поднять льняную отрасль, и разговор с порога пошел о долгунце, за выращивание которого Кублицкая и была удостоена звания Героя Социалистического Труда.
— Для меня такое решение радость, — призналась Раиса Владимировна, — готова на девятом десятке в поле выйти, хотя бы консультантом. Ведь на моей памяти и при моем участии лен был славой Беларуси. Но возродить ее будет трудно. Недаром говорят, что лен любит поклон. И руки любит. Пока мы его теребили руками, расстилали под росы, переворачивали, собирали, сортировали — и волокно было тонкое, и ткани такие же. Батист ткали из нашего льна!
Мы оговорили все этапы упадка этой драгоценной древней культуры: и несовершенную химическую и механическую обработку тресты, грубые, введенные в погоне за валом, сорта…
— У нас на Витебщине лен любят и умеют выращивать. Наше село Колышки в Лиозненском районе в полутора километрах от границы со Смоленской областью расположено. У соседей лен тоже основная и любимая культура. Когда зацветали поля, голубое море разливалось до горизонта. И мы при всей занятости не жалели полчаса на то, чтобы полюбоваться. Ведь цветок льна распускается только на четыре часа, потом увядает, и другой распускается на это четырехчасовое мгновение. Так компанией дня два держатся, а потом прощай, голубое поле, до следующего года.
Раиса Владимировна была звеньевой. Все двенадцать подчиненных — женщины. Они и семидесятикилограммовые мешки с семенами грузили, и снопы влажной тяжелой тресты на телеги закидывали. Не говоря уже о прополках, тереблении, да поначалу еще и обработке волокна вручную. Зимой устанавливали на санях бочку и совершали еженедельный объезд деревень — собирали золу, упрашивая хозяек не выбрасывать это драгоценное удобрение, сохранить для льна. Теребить лен, расстилать и поднимать его Раиса Владимировна мобилизовывала родню, вызывая из Минска сестру Зою, ее мужа. Племянники, проводившие у тетки каждое лето, с дошкольного возраста становились «агротехниками», на практике постигая все премудрости ухода за этой культурой. Потому все ордена Кублицкой и звание Героя Социалистического Труда в 1976 году деревней воспринимались как должное. Тем более что звеньевая, получая в конце года дополнительную премию, никогда не пользовалась ею одна. Раиса Владимировна одаривала всех членов своего звена тортами, конфетами, платками, а иногда закупала двенадцать отрезов ситца и, будучи неплохой портнихой, шила каждой подруге платье.
Шли девчонки по войне
 Осенью 1943-го, когда освободили их деревню, Раисе было пятнадцать с половиной лет. И сразу — армия? Как она попала туда? Или в биографии ошибка?
— Нет ошибки, — поясняет Раиса Владимировна, — так все и было. Наше село три раза за войну поджигали фашисты. Осталась пара домов. В том числе изба маминой тетушки, к которой мы с Зоей, сестрой-двойняшкой, ходили ночевать. В уцелевшем доме остановились и сотрудники полевого госпиталя. Главврач Евгения Михайловна Ландау попросила помочь в уходе за ранеными. Работы мы не боялись, в пятнадцать лет на селе девушка уже полноценная работница. Страданий людских насмотрелись тоже, ведь у нас в Колышках половина жителей евреями были, их расстреливали на наших глазах. Запасов продовольственных после трех пожаров тоже, естественно, никаких, а при госпитале можно было питаться. Мы пошли работать санитарками. Потом госпиталь переехал в райцентр Городок и мы вместе с ним.
Родители не возражали, но переживали, ведь из семьи Киселевых на фронте уже воевали два старших сына и дочь, причем один из парней был летчиком. Весной 1944-го, когда девушкам исполнилось по шестнадцать лет, они приняли присягу и пошли с фронтом через Литву, Польшу, Восточную Пруссию. День Победы встретили под Кенигсбергом, но демобилизовали их только в сорок шестом году. И восемнадцатилетние девчонки, в военных гимнастерках, с прикрепленными к ним орденами Отечественной войны, медалями, пошли в школу, не в вечернюю, не в заочную, а в восьмой класс обычной дневной. Не стеснялись — тогда почти все ученики были переростками.
На Раису Киселеву стал заглядываться Гриша Кублицкий, тоже недавно демобилизованный фронтовик. Решили пожениться и остаться в Колышках. Зоя же намерилась покорить столицу. Но как, если паспортов сельчанам тогда не выдавали? Она поступила в Минский индустриальный техникум, наперед зная, что учиться там не сможет, так как на стипендию не проживешь, а помочь из дому было нечем.
Восемнадцатилетние девчонки, в военных гимнастерках, с прикрепленными к ним орденами Отечественной войны и медалями, пошли в школу. Не в вечернюю, не в заочную, а в восьмой класс обычной дневной.
Родная кровь
Пока мы с Раисой Владимировной вспоминаем деревенские рассветы и голубые льняные поля, в соседней комнате Зоя Владимировна вяжет покрывало. Для внучки Даши, что замужем в Германии. Там теперь ручные изделия в моде. Кружева получаются красивыми, хотя вязать научилась недавно, будучи уже на пенсии. Раньше не получалось. Работа в три смены, дети, потом внуки…
Из техникума в 1949 году Зоя сбежала на автозавод. На нем еще не было сборочного конвейера, и машины с деревянными кабинами собирали на козлах. Определилась в покрасочный цех, где и проработала больше двух десятков лет, потом стала контролером экспортной продукции. На заводе познакомилась с Владимиром Русаком, вышла замуж. Без длительного отрыва от производства растила сыновей. Хотя, надо признаться, в этом сильно помогала Раиса. Им с Григорием бог не дал детей, и их дом в деревне стал родным для племянников. Тетушка щедро награждала ребят лаской, баловала подарками и столь же щедро нагружала работой. Мобилизовывала на льняную страду, заготовку сена и дров, косьбу, огородные работы. Племянники не отлынивали, платили тетке такой же любовью. И когда вдовую уже Раису Владимировну стали одолевать года, забрали ее к себе в Минск. После ухода из жизни отца поселили сестер вместе, заботясь о них, навещая, радуясь, что неугомонная их тетушка и в столице находит себе занятие. Несколько лет Кублицкая возглавляла в районе отдел женщин-ветеранов Великой Отечественной войны, стала Почетным жителем Фрунзенского района и почетным членом президиума ветеранской организации.
— Скоро семьдесят лет как отгремела война, — делится мыслями Зоя Владимировна, — и время очень многое изменило в нашем сознании. После Победы госпиталь стоял в 80 километрах от Берлина. Наших раненых постепенно вывозили на родину, а на лечение поступали раненые немцы. Мы ухаживали за ними, стиснув зубы. Один парень-санитар не мог пройти мимо, не показав им кулак. И его настроение было понятно и врачам, и пациентам. А вот теперь моя внучка вышла замуж за немца, и Марио стал любимым членом нашей семьи. Когда приезжает в Минск, первым делом ищет, к чему бы руки приложить. И обои нам переклеит, и мебель починит. Бабушки для него — самые главные родственники. Как же тут покрывало ему не связать!
 Довоенные фотографии у сестер не сохранились — сгорели в пылающей хате. Потому самое любимое фото то, что сделано на их 85-летнем юбилее в ресторане, где большая семья Русаков-Киселевых-Кублицкой собралась вместе.
http://mk.by/
|
